Морок Забвения (СИ) - Страница 2

«Надо ребятам помочь», - подумав, Туман дотянулся до механизма установленного на машине корда и принялся, борясь с собственным телом, выкручивать ствол в направлении, откуда казалось, обстреливают машину: - «Надо помочь, иначе их перебьют снаружи, надо помочь».

Корд ожил, посылая короткие очереди, но каждая 12 миллиметровая пуля прошивала все, что попадало на пути, старые стены домов не останавливали, и несущие смерть куски металла летели дальше, пробивая следующую и следующую за той. Корд бил, прекращал, чуть поворачивался и снова бил, вновь прекращал, снова поворачивался, ствол чуть приподнимался и вновь бил. Еще одна РПГ ударила по бронемашине, теперь уже в заднюю часть, выворачивая бок, но корд не остановился, лишь повернув чуть в сторону, вновь пустил короткую очередь.

- Ребята! Отходите! Я прикрою! – Туман выкрикивал раз за разом, задыхаясь от заполнившего капсулу дыма: - Мужики! Отходите! Я прикрою!!!

Рухнул кусок стены, изрешеченный настолько, что кладка уже не держалась, а третья ударная волна завершила дело, вынуждая накрениться внутрь и оголить внутреннее пространство. А корд продолжал бить, хотя бронемашина объяло основательное пламя, рядом лежала пара тел, но остальные ушли через дом, в который влетела машина, пробив внешнюю стену. Там были боевики, но то ли от неожиданности, то ли испугавшись набросившихся на них мертвецов, из глаз, ушей и носов которых текла густая кровь, безмолвно атаковавших в рукопашную и орудовавших прикладами автоматов.

Но Туман этого ничего не видел, он продолжал вращать башню пулемета и нажимать на кнопку спускового механизма, пуская очередную порцию пуль и терпя жар, терпя воздух, наполнившийся запахом горелого мяса.

- Ребята! Отходите!!! – хрипел Алексей Туманов 24 лет от роду, сержант ВДВ, служащий по контракту и сейчас горящий внутри боевой машины пехоты Выстрел-М, в которой его с ребятами командир отправил в отпуск домой, и они должны были вечером вылететь, а через три дня он бы обнял свою маму, поцеловав бы ее в постаревшую щеку и сказал бы, что все хорошо. А вечером поехал бы к своей девушке, она же ждет его, обязательно, она же его любит, и он ее тоже любит. Но это бы было после встречи с мамой, как же она теперь, что же теперь будет с ней? – А-а-а!!! – вырвалось у Тумана, когда вновь громыхнуло, борт перед ним вогнулся, сквозь брешь ворвалось обжигающее пламя, и ударная волна бросила его назад, выкидывая через распахнутую боковую дверь прямо внутрь здания. Сильный удар обо что-то, и в глазах тут же потемнело, сознание уходило прочь, забирая с собой агонию боли опаленного тела, потерявшего значительную свою часть, хотя, если бы не бронежилет, полученный совсем недавно, если бы не он: - «Мама!».

Глава 1.

Я лежал на кровати, глядя в потолок, приснившийся кошмарный сон не был простым кошмаром, но воспоминанием и при этом не моим, а перенесенного через меня в этот мир сознания Тумана. Теперь я вот лежал и думал, что если мне придется переживать так за всех, кого я оцифрую? Сколько их сейчас в городе, какие у них кошмары, что они пережили? И через это все я должен пройти? Мне это нужно?

Лера провела со мной почти всю ночь, под самое утро тихонечко прижавшись справа, положив голову на плечо и в таком положении истаяв, видимо уйдя в реал. Я не обижался, пусть отдохнет, ведь переживала, бедная, и не отходила весь вечер, неотлучно следуя рядом вместе с Белис. Странно, но рядом с ней мне было как-то спокойно, а в постели я вновь ощутил давно позабытое чувство или же чувствовал его и до нее? Не важно, сейчас мало что важно, главное, что все хорошо. Разве что моя левая рука ее немного испугала, и я старался не касаться ей, пусть привыкнет, ведь у меня такой класс уникальный, по крайней мере о Карателе и тем более подклассе Палач Смерти ничего не было, а на официальный запрос база знаний ничего не отвечала.

Я же продолжал лежать и пялиться в потолок, пытаясь понять, что мне дальше делать и как после жить, ибо не особо хотелось переживать за каждого его самые страшные моменты в жизни. И так уже седой, осталось только начать заикаться и нервно дергаться по любому поводу. Да еще и эта проклятая рука, внушающая оптимизм в светлое будущее.

Когти выросли и стали еще острее, пальцы сильнее гипертрофировавшись ближе к звероформе, да и вся кисть в принципе, кожа обрела чернеющий оттенок, покрывшись сетью трещин, отслаивающих лепестки кожи от плоти, имеющей темно-фиолетовый окрас. Хотя бы черные сосуды чуть сдулись, но это было крошечным утешением наподобие тех, когда безнадежно больной, смотря на отмирающую конечность радуется, мол, хотя бы не воняет. Вот и я так, радуюсь, глядя на свою левую руку, но та не собирается отваливаться, напротив, я ощущаю в ней силу, именно в ней, будто бы она уже отдельный организм, пока еще подчиняющийся. А раньше так и не думал, только тогда доспехи скрывали проблему, а сейчас вот она лежала рядом, обнаженная, захочу почесать нос левой рукой, а приблизится когтистая лапа, и от этого серьезный риск обо…, стать заикой.

Лера все не заходила в игру, а валяться уже надоело, и я, одевшись, вышел из своих опочивален, чуть не перелетев через лежавшую поперек двери массивную волчицу. Ишь ты, ночью не пошла за нами, но и не перестала охранять, не удивлюсь, если под окном еще парочка волков стоит в наряде.

- Привет, - потеребил меж ушей благостно прорычавшую Белис.

- Князь, - Воевода почтительно кивнул.

- Не говори мне, что и ты всю ночь тут стоял.