Морок Забвения (СИ) - Страница 30

Однажды Емельян забрел в каменные карьеры, где работали тысячи рудокопов, точнее, он видел все со склона отвесной горы, на которую забирался по козьей тропе ради одного задания, и оттуда ему открылся вид на огороженную территорию, внутри которой скрывался глубокий карьер. Добыча шла активно, и рабочие ни на что не жаловались, не смотря на их длительную смену, а стоявшие сверху охранники больше походили на, как бы сказал классик, вертухаев, разве что форма была другая. Зелье орлиного зрения позволило рассмотреть все в мельчайших подробностях, так что Емеля был уверен на все сто, государственная исправительная система перешла в виртуал, осваивая добывающие сферы или даже производственные, от чего на аукционах вдоволь различных ресурсов по не особо высокой цене.

- Емельян, - басовитый голос раздался слева: - Чего так задумался?

- Да просто, - Емеля ожил, обратив взор на подошедшего с большой охапкой хвороста Петра Семеновича, выбравшего ником именно свои имя и отчество.

- А-а-а, а я думал, спишь с открытыми глазами, - Петр улыбнулся: - У нас в армии ребята частенько засыпали, кто в наряде, кто на плацу и прямо с открытыми глазами.

- Как пендосы во Вьетнаме, чтобы не пропустить вьетконгов, - ухмыльнулся юнец с охапкой гораздо меньшего размера.

- Лешка, какие пендосы? Какой Вьетнам? Просто так ребята замудохивались, что сил не было, вот и спали везде, где получается.

- Так пендосы в фильмах…

- Это в фильмах, а то в жизни, неси лучше хворост быстрее, а то костер вон тухнет, - юнец понесся, а Петр, уложив хворост неподалеку, подошел и уселся рядом: - Хорошо тут, до сих пор не верю, что все настолько реально, и думаю, почему я раньше не забрался в эти модули треклятые?

- Многие так сейчас думают, очень многие.

- Это да, - Петр улыбнулся, пристально смотря на свою правую растопыренную руку: - До сих пор не могу привыкнуть, что она есть, как раньше не мог привыкнуть, что ее нет.

- Ты про что?

- Да про руку свою, я ведь без нее там, - большой правый палец указал куда-то за плечо: - А здесь с ней родимой.

- Да, здесь все мы здоровые и не можем умереть.

- А там мы страна больных и убогих, армия забытых инвалидов. Знаешь, я, как потерял руку, не мог найти нормальную работу, да как и все, у кого хоть какая болячка. Даже пить начал, семью потерял, чуть совсем не спился, кое-как держался. А вот про это услышал, подумал, что если не попробую, то вскоре мне хана. Кое-как продал свою квартиру, в этот раз по трезвому, хотя, несколько раз чуть по пьянке не продал, и в пансион. А там сейчас вообще очереди из таких, как мы, ну и вот оказался здесь…. И даже выпить не хочется, совсем, и здоровый, - Петр еле сдержал слезу.

- Страна больных и убогих, - произнес Емеля, глядя куда-то на горизонт.

- Она самая, Родина наша, хоть и Уродина. Помнишь эту песню?

- ДДТ вроде бы пело.

- Ага, под нее особливо напивался.

- А как же Лепс?

- Зеки пускай под него пьют, а мы из образованных людей, воспитанные Цоем, ДДТ и Наутилусом.

- А как же Машина Времени?

- Поваров не слушаю.

- А я еще Агату Кристи с Арией иногда гонял, ну и КиШа, правда не особо много, но бывало.

- Да-а-а, раньше умели писать музыку, не точно сейчас тыц-тыц- снимай трусы-ц.

- Хм, а сейчас что ли есть музыка?

- Гы, неа.

- Вот и я про то же. Ну ладно, пошли, а то вон как ухой тянет.

- Ага, да и дровишек не помешает.

За неделю в пешком походе все сдружились, и каждые привал и ночевка проходили за бурной беседой. Люди смеялись, шутили, рассказывали что-то, наслаждаясь обществом и новой жизнью, пускай не настоящей, но такой живой. Даже, когда стало известно, что столица переместилась в Новоград, и при создании персонажа можно выбрать его местом появления, никто не ушел, точнее, вроде бы ушел кто-то, но большинство не заметило потерь, ведь именно это время испытаний позволило ощутить себя нужными друг другу. Все решили, что никто не будет пересоздавать персонажа, и пойдет с остальными до конца. И вот, вокруг костра сидела дружная компания, как будто бы знавшая друг друга долгие годы.

Ощущать себя нужным, быть частичкой чего-то целого, быть может, именно это никому ненужным людям и нужно было, поэтому все шли за ним, поверив еще тогда в городе, когда Емеля начал собирать всех желающих с собой до Новограда. Кто поверил, тот пошел, а он обещал лишь одно: пошедшие за ним доберутся до Новограда, не без мытарств и сложностей, но дойдут и не за сорок лет, но все же, пешком, так как телепортом туда очень дорого. Один из толпы спросил, сколько стоит телепорт, Емельян сказал, но взгляды были непонимающие, тогда он озвучил цену в долларах, и некоторые сразу поняли, что пешком дешевле. И эти некоторые сейчас сидели подле него, сияющие и радующиеся жизни.

Люди беззаботно беседовали, ужиная свежеприготовленной ухой, а Емельян, глядя на пламя костра, вслушивался в окружающий мир, и тот ему не нравился. Нарастающее давление мерзости протискивалось, приближаясь к костру, и боговерец осознавал, что ему сегодня ночью не удастся поспать, в принципе, как и вчера, и позавчера…

- Петр, топор держи сегодня поближе, - чуть ли не шепотом произнес Емельян.

- Да он всегда при мне, - не подавая вида, ответил Петр: - Много их?

- Много.

- Эх-хе-хе-х, фронтовых бы стописят, - Петр улыбнулся: - Это я к слову, рефлекс.

- Не оправдывайся, я бы тоже не отказался, веселее было бы биться.

- Других предупредим?

- Нет, пусть хоть чуть поспят, да и толку от них.

- А от меня больше? – вопросительный взгляд Петра прервал беседу бабушки и внучки неподалеку.